Бог меня простит, это его специальность. ©
В голове какая-то дурацкая круговерть.
Когда мы шли сегодня в одних рубашках, перекинув пальто через плечо, а нам в глаза светило солнце, мне все казалось ненастоящим и картонным. Потому что в последний раз так было года три назад, если не больше. Абсолютно так же - та же музыка, та же Аня, тот же пейзаж и все тот же грязно-серый, уже совсем не искрящийся снег.
И я по ней не скучаю, оказывается. Снова разошлась с человеком в разные стороны. Даже обидно немного.
Ну, видимо, так и должно быть.
Уже прошло около двенадцати часов, а это странная картонность не девается никуда - даже луна, эта тупая сырно-желтая луна, которую я люблю, как идиот, она такая же картонная, как здание какого-то детского дома творчества и пара высоток около консерватории.
И все-таки я вырос, наверное.
За пять лет-то.
Хотя, собственно, черт его знает.
Когда мы шли сегодня в одних рубашках, перекинув пальто через плечо, а нам в глаза светило солнце, мне все казалось ненастоящим и картонным. Потому что в последний раз так было года три назад, если не больше. Абсолютно так же - та же музыка, та же Аня, тот же пейзаж и все тот же грязно-серый, уже совсем не искрящийся снег.
И я по ней не скучаю, оказывается. Снова разошлась с человеком в разные стороны. Даже обидно немного.
Ну, видимо, так и должно быть.
Уже прошло около двенадцати часов, а это странная картонность не девается никуда - даже луна, эта тупая сырно-желтая луна, которую я люблю, как идиот, она такая же картонная, как здание какого-то детского дома творчества и пара высоток около консерватории.
И все-таки я вырос, наверное.
За пять лет-то.
Хотя, собственно, черт его знает.